Города Армении и Арцаха

Сначала я хотел написать про каждое из 34 мест, что я посетил. Потом подумал и решил, что это бессмысленно. Скажем, про Эчмиадзин все написали до меня и сделали 38 000 000 фотографий. Про водопад Трчкан пиши, не пиши — его знает 1 человек из 100, а доберется туда 1 из 1000. Про Ереван писать совсем смешно, это примерно так же, как попытаться ответить на вопрос «что такое любовь?» (а также «что такое ненависть?», а также «что такое джан?», а также «в чем смысл жизни?», а также «почему небо голубое?»). На последние два вопроса у меня есть ответ, кстати; обращайтесь. Однако, описывать Ереван сложно и долго, к тому же я заметил, что лучше делать это, находясь в США, например — обычно все самые душераздирающие описания прилетают из-за бугра.

Так вот, города. Про несколько городов я все же скажу и начну с Арцаха (Карабаха). Про его столицу, Степанакерт, я слышал постоянно, начиная с первого дня жизни в Ереване. Обычно про Степанакерт говорят в таких выражениях:

• Такой чистый город, не поверишь, улицы моют с шампунем!
• Такой спокойный город, не поверишь, ни одного бомжа не найти!
• Такой прекрасный город, сразу понятно, за что воевали!

Что я имею сказать (да простят меня жители Степанакерта)? Во-первых, если в Ереване удесятерить количество подметающих улицы работников, в нем тоже будет чисто. Во-вторых, если в Ереване будет ментов столько же, сколько в Степанакерте (один мент на пять мирных жителей), то в нем тоже не останется ни одного бомжа. В-третьих, про «за что воевали» я тактично умолчу.

Степанакерт напоминает глубоко спившегося работника глубоко советского завода, которого неожиданно взяли за шкирку, помыли, причесали, одели в новый костюм и поставили на главную площадь. То есть, издалека вроде все клево, но когда подходишь ближе и рассматриваешь пристальнее — траур под ногтями, сальные волосы, серая кожа, перегар и расширенные зрачки не оставляют сомнений в глубинной натуре «нового гражданина». Степанакерт и впрямь прекрасен — чистый, мирный, спокойный город. Проблема одна — он слишком чистый, слишком мирный и слишком спокойный, и чуткому человеку это сразу начинает мешать, потому что насквозь пропитано фальшью. За сутки пребывания в нем я увидел неисчислимое количество примеров этого «слишком». В воскресенье перекрывается главная улица и весь, реально весь Степанакерт выходит туда гулять. Около главного фонтана дядя рассказывает о национальных традициях, а потом весь город водит вокруг фонтана хороводы. Ребенка, подошедшего к кафе не просто погладили по голове, но дали сначала шоколадку, потом газировку и напоследок орешков. Люди с милыми лицами ходят по зебрам, а водители их пропускают. Я прекрасно понимаю правительство Арцаха — оно желает побыстрее стереть с лица земли следы страшной войны, поэтому пока возникает вот это противное ощущение дистиллированности. Еще хочу добавить, что у Степанакерта есть шанс, потому что он такой не весь. Стоит отойти от центра на километр, перед глазами предстанет настоящий город — с разваливающимися домами, гипсовыми памятниками времен застоя, засраными улицами и кяртами (гопниками), и это прекрасно, потому что город должен жить, а не быть открыткой. Еще в Степанакерте круто пахнет — кипарисами и морем, что неожиданно, ведь ни того, ни другого там нет. Резюме: посмотреть любопытно, но жить там пока не стоит, ибо все слипнется от патоки.

Экспресс-гид по остальным городам: Апаран — жопа, делать нечего, Арарат — жопа, делать нечего, Арзни — жопа, делать нечего, Арташат — раньше был столицей, но меньшей жопой от этого не становится, Аштарак — полужопа, но делать все равно нечего, Бердзор — жопа, делать нечего, Вайк — жопа, делать нечего, Веди — жопа, делать нечего, Ехегнадзор — жопа, делать нечего, Каджаран — жооооооопа, делать нечего, Масис — жопа, делать нечего, Спитак — жопа, делать нечего, Талин — жопа, делать нечего. Забавно, что Раздан и Севан (город) хоть и ровно такие же жопы, но почему-то в них мне хочется еще не раз съездить.

Еще хочу рассказать про две удивительные пары городов-антонимов. Побывав в каждом из них, я теперь не могу воспринимать эти города по-отдельности. Одна пара — «Гюмри-Ванадзор», другая — «Горис-Капан». Сразу отмечу, что людям свойственен «стокгольмский синдром» и проявляется он в отношении мест проживания обычно даже круче, чем в отношении захватчиков. Переведу — люди любят свое, «родное» говно и постепенно перестают замечать, что это говно. А еще через какое-то время начинают видеть в нем какие-то прелести, знать глистов по именам и не соглашаться с тем фактом, что это глисты. Я так не умею — я люблю людей и города ответственно и трезво, и даже через годы продолжаю видеть говно, называя его соответственно. Это я все к тому, что жители этих четырех городов в основной массе обожают свои города и ненавидят «города-антонимы», используя весьма странные аргументы.

Итак.

Ванадзор, он же Кировакан. По какой-то причине является столицей своего марза (области). Город стоит на реке (ок, на «реке»). Асфальт есть на единственной — центральной — улице, на остальных есть его остатки. Относительно чисто тоже только на центральной улице, на остальных реально полный пиздец. Все, кроме центральной улицы напоминает фильмы о постапокалипсисе — заброшенность, опустошенность, разруха, грязь. В Ванадзоре нет ничего, что могло бы создавать невидимую, но ощутимую атмосферу уюта и это печально. Любопытно, что одновременно с этим в городе есть ощущение базара — все что-то продают и покупают. Резюме: в городе не хочется не то что жить, а даже просто быть дольше трех часов.

Ванадзор:

Гюмри, он же Ленинакан. Совершенно противоположное ощущение. Объективно: реки нет; асфальт есть везде, а кое-где даже каменные дороги; невероятно чисто. Субъективно: город напоминает квартиру заслуженного, но престарелого профессора, у которого пока еще осталась горничная и домработница. Абсолютно везде, даже в чулане уютно и чисто, везде ощущается благородство и атмосфера «былого величия», нигде нет суеты и спешки, везде есть какая-то история. Печально, что наряду со всем этим в любой точке города чувствуется нищета и ненужность. Резюме: в городе хочется жить, гулять, фотографировать, сидеть на лавках, смотреть по сторонам, ходить в гости и принимать гостей у себя.

Гюмри:

Следующая пара «Горис-Капан». Слегка объединяет города только одно — оба находятся в жопе (Капан в большей жопе — до него можно добраться только по одной «дороге», идущей через Горис). Любопытно, что даже описание обоих этих пар можно дублировать, так много в нем общего. Капан стоит на «реке» и по какой-то причине является столицей своего марза; в Горисе реки нет и он не столица. Капан грязный, весь вместе напоминает базар; Горис чистый, напоминает квартиру молодого и перспективного профессора. В Капане только две улицы (по одну и по другую от «реки» сторону) заслужили внимание и асфальт; в Горисе — все плюс дорога до него и после него. В Капане нет ничего, что могло бы создавать невидимую, но ощутимую атмосферу уюта; в Горисе каждая деталь, начиная от деревянных табличек с названиями улиц излучает тепло. В Капане вода теплая и невкусная; в Горисе холодная и вкусная. Из Капана хочется как можно быстрее уехать, поскольку в нем совершенно нечего делать и даже бездельничать неприятно. В Горисе хочется жить, гулять, фотографировать, смотреть по сторонам… в общем вы поняли. В Горис я влюбился, настолько он прекрасен; в Капан я бы ссылал всяких асоциалов с легкими статьями — хуй уедешь, а помучиться придется. Капан удивительно похож на Ванадзор; Горис удивительно похож на Гюмри.

Горис:

Капан:

В одном из центральных кафе Капана нам продали шаурму и кябаб, сделанные из собаки и разбавленное пиво, взяв за это в два раза больше чем в Ереване денег. Наверное, кафе рассчитано на каких-нибудь японских туристов, которые толпами приезжают посмотреть на Капан (да, это был сарказм). Там же сидела дама, которая в три часа дня пила пиво и громко сделала «Эээээ!», когда мой друг упомянул, что Горис клевый. Думаю, если бы он добавил, что Капан — говно, она бы съездила ему пивной кружкой по голове.

Осталось ради восстановления справедливости добавить, что дорога между всеми этими городами, да и вообще — дорога до любого города Армении, — прекрасна. Не в смысле дорожного покрытия, а в смысле «видов из окна». Удивительно, что на такой небольшой территории собрано такое количество совершенно разных природных зон. Горы перед Капаном совершенно не похожи на горы перед Горисом, природа Арцаха совсем не такая, как природа Сюника. Вид из окна меняется постоянно и любой, реально любой кадр — прекрасен.

P. S. На этой ноте можно было бы закончить, если бы я не был собой. Но поскольку я — я, то добавлю, что в защиту Капана баба дама в кафе привела совершенно замечательный аргумент. Она сказала «зато в Капане девушки красивее!».